Однако и те, кто полагает, что решение о его начале было правильным, и те, кто считает его ошибкой, сходятся в одном: благодаря Восстанию появился островок польской свободы между двумя тоталитарными государствами, каждое из которых по-своему пыталось уничтожить эту свободу. Поэтому и тех, кто критикует инициирование Восстания, и тех, кто считает это правильным решением, объединяет почтение к людям, которые защищали этот остров польской свободы с оружием в руках.

Делали это не только поляки. Также иностранцы, в том числе – о чем мало кто знает – русские. Польские историки предполагают, что их было около 60. Имена многих из них со временем стерлись, но о некоторых мы знаем хотя бы немногое.

Сегодня Польский культурный центр в Москве хотел бы вспомнить тех малоизвестных смелых и благородных русских, которые в августе-сентябре 1944 года вместе с поляками сражались на баррикадах Варшавы.

***

Стоит упомянуть, например, Надежду Друцкую-О’Брайен де Лейси. Она была дочерью русского генерала и профессора юриспруденции, в 1914 году окончила петербургский Институт благородных девиц. Во время Первой мировой войны была санитаркой в русской армии. Тогда же, на фронте, познакомилась со своим будущим мужем, поляком ирландского происхождения, с которым в 1918 году уехала в Польшу. В период оккупации, в Варшаве, будучи учительницей проводила тайное обучение (немцы запретили польским детям и молодежи образование выше определенного уровня). Во время Варшавского восстания служила «пежеткой» (членом военной женской организации Армии Крайовой) в группировке «Крыска». И снова, спустя двадцать лет, она стала санитаркой. Вместе с ней служила также её дочь Ирена. Обе выжили в Восстании.

Случалось, что к повстанческим отрядам присоединялись солдаты Красной Армии, которых немцы взяли в плен и которые в определенный момент бежали или были освобождены повстанцами и присоединились к рядам Армии Крайовой. Так было в случае с воевавшим в рядах 6-й роты батальона «Тум» группировки «Крыска» стрелком «Сашей», который погиб 12 сентября на ул. Пшемысловой 19. 21 сентября на берегу Вислы в районе ул. Солец погиб его товарищ из того же стрелкового отряда, «Алёша». В саперном взводе штабной роты группировки «Крыска» также служили стрелки Николай Ковалев «Коля» и Григорий Ушаков «Гриша». В последующий период Восстания, т.е. незадолго до взятия немцами района Повислья Черняковского, они перешли через каналы в район Мокотув. После Восстания вместе с солдатами АК попали в немецкий плен.

Русские солдаты сражались и в других отрядах. 2 августа 1944 г. отряд Армии Крайовой под предводительством поручика Лешека Коссовского освободил из тюрьмы на ул. Даниловичовской в Старом городе более 20 советских офицеров. Те записались в отряды Армии Крайовой, а потом вошли в состав одной из рот III батальона Армии Людовой (военной организации Польской компартии, принявшей участие в Восстании), в которой сражались в качестве рядовых. Почти все погибли в Восстании в Старом городе. Особенно отличились капитан «Танк», поручик «Граната» и подпоручик «Аэроплан».

Советские солдаты также сражались в Средместье. Стоит упомянуть, например, старшего лейтенанта (аналог капитана в Войске Польском) Ивана Яхимова «Ваньку». Он воевал в 137-м взводе 1-й роты батальона «Ручай» в Средместье. Погиб 18 сентября. Пленником, освобожденным повстанцами, был Ян Трыбухов, сражавшийся в рядах группировки «Барткевич», а затем попавший в немецкий плен. В этом же отряде воевали Михаил Николаевич Ковалев (однофамилец упомянутого выше солдата роты «Крыска») и Андрей Козлов. Все они выжили в Восстании.

Стрелок Алексей Жаров «Алекс» воевал в Старом городе и в Средместье в качестве солдата батальона «Гоздава». Несколько солдат Красной Армии оказались в рядах группировки Армии Крайовой «Храбрый II», которая действовала на территории Средместья Север. Среди них были Али Агаев «Мишка» и капрал Евгений Малкин «Женька», которые перешли на сторону повстанцев из отрядов воевавшей на стороне немцев коллаборационистской Русской освободительной народной армии (РОНА), подавляющей Варшаву. Обу часто поручалось выполнение особо опасных заданий. «Женька» погиб 20 сентября. 

Из немецкого лагеря бежал и советский майор по фамилии Алексеев. Поскольку он был врачом, то служил в повстанческом госпитале на ул. Слизкой. Другой русский врач, доктор Иван Авдеев, служил в полевом госпитале на ул. Мокотовской. Уже после разгрома Восстания, в пересыльном лагере Дулаг-121 в Прушкове, российские врачи-военнопленные — полковник Александр Аникеев, специалист по инфекционным заболеваниям; капитан Бажанов; капитан флота хирург Казанов; доктор Шейтанов — помогали бывшим повстанцам и изгнанным жителям Варшавы. 

На Жолибоже в группировке АК «Жагловец» сражался стрелок Евгений Туманов «Тур» – сын белогвардейского эмигранта, полковника Николая Туманова. Когда он погиб, то, как вспоминал позже один из его соратников:

«в школьных столярных мастерских, расположенных на дворе, партизаны сделали ему гроб; командир взвода «Янек» Джемянко вымыл ему лицo («потому что не пойдет, чтобы солдат попал на тот свет грязным»), вытащил из его кармана документы и партизанский пропуск, добавил «свидетельство о смерти» с датой смерти – и все вместе сложил в бутылку из-под пива с резиновой крышкой. Эту бутылку он положил в гроб возле левой ноги. Почему возле левой? Потому что по правой стороне павшего солдата в гроб класть ничего не следует, так как он, когда будет докладывать на небесах о своем прибытии, должен приветствовать вышестоящего — поэтому правая рука солдата должна быть свободной…».

В Восстании не выжил и его брат, солдат Армии Крайовой по прозвищу «Князь» Владимир Туманов, – защитник одного из легендарных пунктов сопротивления повстанцев, так называемого Вавельского редута. Тяжело раненного Владимира Туманова убили другие русские — солдаты РОНА, убившие всех пациентов захваченного ими повстанческого госпиталя.

С оружием в руках погибли сражавшиеся в рядах группировки «Зубр» старший лейтенант Виктор Башмаков (псевдоним «Инженер»). При этом Башмаков руководил целым взводом русских (так говорили поляки, хотя в его состав входили также солдаты других национальностей Советского Союза). Взвод сражался сначала в Армии Крайовой, а потом – в Армии Людовой. Сначала в Армии Крайовой (партизан в подваршавской Кампиносской пуще, потом «батальон «Зубр»» и взвод Башмакова), а затем в коммунистической Армии Людовой сражались также бежавший из немецкого плена Николай Козыхов и Николай Выжнитриев «Ворона». В рядах Армии Людовой на Жолибоже воевал Иван Чербыроков. Все сражавшиеся на Жолибоже русские из взвода Башмакова погибли 30 августа, во время неудавшейся попытки прорваться через немецкий фронт к Висле и дальше – на правый берег, уже занятый Красной Армией.

В районе Мокотув в рядах артиллерийской группы «Гранат» сражался пулеметчик Василий Лазарев «Вацку». Он выжил в Восстании, был пленником Шталага XB Зандбостель.

***

Знаем мы и о других русских.

Стрелок Александр Чубчиков погиб 20 августа 1944 г. в Средместье.

Капрал Михаил Грычанов из боевой группы «Крыбар» погиб 4 сентября во время бомбардировки городской электростанции.

Капрал Александр Яковлев «Саша», партизан Армии Крайовой из Кампиносской пущи, погиб 29 сентября 1944 г. под Якторувом при прорыве группы «Кампинос» на юг. В этой битве пал также капрал Николай Савастюк «Коля». А днем ранее, под Совьей Волей в Кампиносской пуще, – младший лейтенант Степан Находин «Ванька».

В роте «Амброзия» батальона «Заремба» служил бежавший из немецкого плена еще перед Восстанием Григорий Чугаев «Ванька». Он хорошо знал польский язык – устный и письменный. В конце августа был ранен и попал в госпиталь, где за ним ухаживала санитарка батальона Зофия Михальска Шарух «Зоська». Ей было 16 лет, ему 26, до войны он работал архитектором, знал несколько языков. Они подружились. Григорий выжил и попал в лагерь для военнопленных вместе с товарищами из батальона «Заремба Пиорун». После войны хотел вернуться в Варшаву, но судьба сложилась так, что он оказался в Австралии. Они переписывались в течение многих лет.

Стрелок Михаил Иванович Растрыкин из группы Армии Крайовой «Кампинос» погиб 24 августа в Старом городе.

Как вспоминает поручик Тадеуш Гарлиньски «Белт», 1 августа в 18:00 в отряд повстанцев явился скрывавшийся на территории Варшавы бежавший из плена Григорий Семенов с Урала.  Уже скоро как стрелок «Гриша» показал пример отваги и мужества. Он очень метко стрелял. Захватил несколько винтовок, взял в плен 2 немцев. За боевые заслуги получил Крест Храбрых. «Белт» так описывает этот бой:

«Вскоре со стороны Вежбовой выезжает танк. Баррикада молчит и ждёт. Из особняка Брюля выбегают немецкие пехотинцы и, укрываясь за танком, начинают наступать. Гриша некоторое время внимательно наблюдает, а потом со смехом, как будто увидел что-то смешное и даже непристойное, покачивая головой бросает в сторону:

— Ну, суки, ах сукины сыны! Ну давай, давай, брат!

Он не спеша берёт винтовку и вдруг открывает огонь. Стреляет уверенно, с маленькими паузами и быстро меняет обойму. Через пару минут повстанцы на баррикаде не могут скрыть радости: за танком шло десять немцев, Гриша положил на месте восемь и одного ранил. С восьмидесяти с лишком метров. [Но] танк продвигается вперёд.

И тут со стороны руин Большого театра выходят эсэсовцы и начинают сгонять толпы людей. Эсесовцев немного, но, надёжно укрывшись за спинами жителей окрестных домов, они медленно идут к баррикаде. Люди тоже идут, не прячась: ну не станут же повстанцы стрелять по своим! Наконец со стороны ратуши ударил пулемёт.

Немцы продолжают гнать людей прямо на баррикаду. Эсэсовский офицер укрывается за обломком стены магазина Бруно и сквозь пролом делает отчаянные знаки то ли солдатам, то ли экипажу танка. В дыму видна только рука. Гриша берёт чуть повыше и стреляет. Через несколько секунд мёртвый корректировщик-эсесовец вываливается сквозь пролом».

«Гриша» погиб 20 августа при обороне Старого города.  

***

Вечная им память.